Меню сайта

Категории каталога

Дмитрий Владимирович Колыхалов [9]
кандидат юридических наук, доцент, председатель научного клуба "Палладиум"
Роман Сергеевич Осин [8]
студент юридического факультета Московского Гуманитарного Университета
Владислав Вадимович Цогоев [6]
студент юридического факультета Московского Гуманитарного Университета

Форма входа

Поиск

Друзья сайта

Статистика

Мини-чат

Каталог статей

Главная » Статьи » Именной архив статей » Дмитрий Владимирович Колыхалов
НКВД СССР в 1928-1941 гг.
1. Взаимодействие ОГПУ СССР и рабочее-крестьянской милиции в 1928-1934 гг. В течение 20-х гг. в нашей стране произошел окончательный крах иллюзий и надежд на скорую мировую революцию, скорое построение социализма. Но выводы на перспективу развития страны различные слои населения сделали разные. Усилились разногласия в руководстве Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Группа И.В. Сталина заявила о насущной необходимости форсированной индустриализации и принудительного огосударствления сельского хозяйства посредством кампании по его «коллективизации» как необходимого условия формирования промышленного потенциала СССР. Стремление к равноправному участию в борьбе великих держав за сферы влияния в мире предопределило сверхвысокие темпы индустриализации на основе принудительного применения рабочей силы спецпереселенцев и заключенных, создания в отдельных местностях страны исправительно-трудовых лагерей и изъятия продукции сельского хозяйства для последующего ее обмена на оборудование для фабрик и заводов, лицензии на производство техники, закупаемых у Германии и других капиталистических стран. Труд людей на «свободе» должен быть ударным, а образ жизни аскетическим, отверженным от земных благ. Рабочий тоже на фронте. Трудовом. Он тоже солдат. Высшее благо для него – независимость Родины. Промышленная революция была невозможна без культурной революции. Вводилось повсеместно всеобщее обязательное начальное обучение. Родители или опекуны, не пускающие детей в советскую школу, несли уголовную ответственность. В 1929 году Иосифу Виссарионовичу Джугашвили (Сталин) исполнялось 50 лет. До «пенсионного» возраста оставалось 10 лет. Далее старость … . Отсюда сверхвысокие темпы модернизации страны. На пути замыслов И.В. Сталина стояли враги. Они были двух типов: противники его модели модернизации страны и его личные враги. Раздражали также нерадивые, медлительные исполнители его воли. Первую группу входили носители традиционной культуры (крестьяне, казаки, духовенство и т.д.), «старые» спецы всех профессий, дореволюционная интеллигенция, руководители ВКП(б), противники быстрого свертывания НЭПа. Вторая группа – это те, кто как-то, когда-то обидел И.В. Сталина. Поэтому меняются понятия преступность, преступник. Вернее они уходят в сторону за ненадобностью. Актуальнее становиться понятие враг. Как на войне. Нанесение морально-материального ущерба Вождю, его мечтам – вот что такое преступление. Хищения у кулака или нэпмана, их побои или убийство – это не преступление, это возмездие за их несправедливый способ наживы. Стоит ли милиции сбиваться с ног для поиска нарушителей их прав? Реализовать все эти задачи по модернизации страны выдвинутые И.В. Сталиным и его единомышленниками, расправиться с врагами возможно было лишь при создании мощного разветвленного государственного аппарата кары и принуждения под контролем монолитной организации ВКП(б), при сохранении ее ведущего значения в обществе и государстве, при полном господстве в партии личности товарища И.В. Сталина, сохранении видимости законности, демократизма, коллегиальности управления страной для подкрепления легитимности своей власти. В январе 1928 года И.В. Сталин выехал в Сибирь. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) редко покидал столицу. Только чрезвычайные обстоятельства могли заставить его пересечь всю страну. Выступая перед местным партактивом, И.В. Сталин предложил: а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам; б) в случае отказа кулаков подчиниться закону, - привлечь их к судебной ответственности по 107 статье Уголовного Кодекса РСФСР и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства с тем, чтобы 25 % конфискованного хлеба было распределено среди бедноты и маломощных середняков. Одновременно генсек настаивал на необходимости развернуть строительство колхозов и совхозов, которые в ближайшие 3-4 года дадут до трети всего хлеба[1]. Указанная 107 статья УК РСФСР 1926 года предусматривала для виновных лишение свободы не менее, чем на 5 лет, с полной или частичной конфискацией имущества за спекуляцию хлебом, то есть за скупку и перепродажу его с целью наживы. Однако, И.В. Сталин предлагает применить статью к тем, кто хлеба не продает вообще. Наступил период превращения правоохранительных органов в карательно-охранительные. Сотрудники ОГПУ и милиции под надзором прокуратуры помогали конфисковывать хлеб, обеспечивали закрытие рынков, участвовали в проведении обысков для выявления излишков, охраняли партийных активистов. Из письма Михаила Шолохова с Дона лета 1929 года: «Вы бы поглядели, что твориться у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает, имущество, вплоть до самовара … продают у середняка зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное …И как следствие … нажима на кулака является чудовищных факт появления банд. А что творилось в мае. Конфискованный скот гиб, кобылы жеребились, и жеребят пожирали свиньи… И все это на глазах у тех, кто ночи не досыпал, ходил за кобылицами … надо на густые решета взять всех, вплоть до Калинина, всех кто лицемерно, по-фарисейски вопит о союзе с середняком и одновременно душит этого середняка»[2]. Тем не менее, ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1929 г. провозгласил: завершить сплошную коллективизацию в важнейших районах к лету 1930 г., в крайнем случае - к осени. В условиях Новой экономической политики сохранялся высокий уровень преступности. Происходило структурирование организованной преступности. И вот теперь прибавилось работы у чекистов и милиционеров и по другому поводу. Крестьяне начали массовый убой скота. Их не останавливало Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 января 1930 года «О мерах борьбы с хищническим убоем скота». Предписывалось применять к виновным лишение свободы на срок до двух лет с выселением из данной местности или без выселения. Поголовье крупного рогатого скота за 1929-1932 гг. сократилось на треть – на 20 млн. голов, лошадей – на треть(на 11 млн.), свиней в деревне стало меньше в два раза, овец и коз – в 2,5 раза. Какая-то часть скота гибла на «колхозных фермах»[3]. При участии ОГПУ проводились организационные и пропагандистские действия. Так, например, в 1929 году 13 красноармейцев из состава ОМСДОН войск ОГПУ после увольнения в запас организовали в Саратовской области коммуну имени ОСНАЗа, а 12 бойцов поехали на курсы председателей колхозов. Было подготовлено 25 колхозных работников, 25 руководителей потребительских кооперативов, 9 заведующих избами-читальнями, 7 антирелигиозников, 27 работников низовых органов Советской власти. Бывший командир Автобронеотряда имени Я.М. Свердлова Ю.В. Конопко организовал колхоз в районе Бийска. В короткое время колхоз стал самым богатым на Алтае. Над ним шествовало издательство «Рабочая Москва», а также комитет французской коммунистической партии города Нанси[4]. Бойцы и командиры войск ОГПУ помогали колхозникам на уборке урожая, вместе с народом не раз боролись со стихийными бедствиями, вели широкую агитационно-массовую работу среди крестьян, проводили беседы о международном и внутреннем положении, разъясняли политику партии в области коллективизации, помогали местным активистам укреплять Советскую власть, строить колхозы. Согласно Постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) под грифом «Совершенно секретно» от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» следовало конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы. Предписывалось контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии. Остальные элементы кулацкого актива подлежали высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края. ОГПУ предлагались репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков провести в течение февраля-мая 1930 года, исходя из приблизительного расчета – направить в концлагеря 60 000 и подвергнуть выселению в отдаленные районы – 150 000 кулаков. Высылку следовало провести в округа Северного края – 70 тыс. семейств, Сибири – 50 тыс. семейств, Урала – 20-25 тыс. семейств, Казахстана – 20-25 тыс. Районами высылки должны были быть необжитые мало обжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах. ОГПУ предоставлялось право на время проведения этой кампании передоверять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел должно было производиться совместно с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры. Предписывалось увеличить штаты ОГПУ на 800 человек уполномоченных с отпуском потребных для этого средств для обслуживания тех административных районов, где таких уполномоченных нет. Этих 800 товарищей разрешить ОГПУ мобилизовать, прежде всего, за счет старых чекистов из запаса. Кроме того, следовало увеличить состав войск ОГПУ на 1 100 штыков и сабель. РВС должен был передать ОГПУ соответствующее количество личного состава. Совнаркому СССР предлагалось в трехдневный срок рассмотреть смету необходимых расходов, связанных с проведением указанных мероприятий, сметы на расходы по выселению кулаков в отдаленные районы и сметы на организацию новых дополнительных лагерей в районах Сибири и Северного края. ОГПУ – представить свои сметы. Региональные партийные комитеты, ОГПУ и НКПросы союзных республик обязывались принять более решительные меры по борьбе в ВУЗах и ВТУЗах с контрреволюционными группировками молодежи, связанной с кулацкими элементами в деревне[5]. Удивляют малые цифры расчетов партийного руководства в преддверии новой гражданской войны. Двадцатипятимиллионная масса крестьянских Pater families была не согласна с политикой партии. Многие прошли военную подготовку в русской императорской армии, были участниками Первой мировой войны, служили в Красной армии. Военной подготовкой и организацией обладали казаки одиннадцати областей традиционного размещения казачьих войск. Многие со времен революции спрятали винтовки, револьверы, пулеметы пускай и с малым запасом патронов. Многое из их арсенала, наверное, за нэповское время заржавело. Однако, можно было бы предположить, что миллионы мужиков окажут активное сопротивление властям в различных формах. На местах в развитие этого судьбоносного Постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года принимались свои местные решения. Так, например, совершенно секретно утверждается протокол №8 закрытого заседания Бюро Великолуцкого Окружкома ВКП(б) от 30 января 1930 года. На нем присутствовали местные руководители и командиры из ОГПУ. Признавалось необходимым на время проведения работы по изъятию кулачества увеличить аппарат окружного ОГПУ на 4 человека и мобилизовать 11 товарищей из запаса, состоящих на специальном учете ОГПУ. На проведение операции ассигновывалось в распоряжение ОГПУ 10 000 рублей. Работники милиции освобождались от нагрузок, не связанных с работами по милиции. В целях обеспечения оружием работников на время проведения кампании, предлагалось провести снабжение, за счет мобзапаса, имеющихся в распоряжении Окралмотдела, с последующим разрешением и пополнением мобзапаса[6]. Заместитель Председателя ОГПУ СССР Г.Г. Ягода не был в это время столь уверен в быстром и безусловном успехе. Для выполнения указанного Постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года он подписал Приказ Объединенного государственного политического управления №4421 от 2 февраля 1930 года. Бравурные и самоуверенные заявления начала документа все более сменяются тревожными распоряжениями, которые направлены на предотвращение опасных последствий данной кампании. Видимо Г.Г. Ягода более реально представлял масштабы операции и ее последствия. Арестованных кулаков «первой категории» следовало концентрировать в окружных и областных Отделах ОГПУ. Дела на них должны заканчиваться следствием в срочном порядке и рассматриваться тройками по внесудебному рассмотрению дел, которые будут созданы при ПП ОГПУ. Основное количество таких арестованных должно заключаться в концлагеря. В отношении наиболее злостного и махрового актива контр-революционных организаций и группировок и одиночек должны применяться решительные меры наказания, вплоть до высшей меры наказания. Их семьи высылались на Север, имущество конфисковывалось. Тройки ОГПУ создавались с представителями Крайкома ВКП(б) и Прокуратуры. В округах (областях) создавались оперативные тройки во главе с Начальниками ОГПУ. В районах для непосредственного участия в операции – создавались районные оперативные группы. Для приема, учета, бесперебойной отправке выселяемых предписывалось создать сборные пункты во главе с комендантом. Коменданты должны связаться с ячейками органов Транспортного отдела ОГПУ на местах. На случай возможных осложнений, приказывалось обеспечить чекистско-военный резерв. В распоряжение Окротделов ОГПУ, особенно в районах наиболее угрожаемых (в смысле возможных осложнений), следовало организовать маневренные группы из частей ОГПУ. Использование частей Красной армии допускалось только в крайнем случае, при возникновении восстания там, где недостаточно частей войск ОГПУ, в скрытом виде войсковые группы из надежных, профильтрованных Особорганами ОГПУ частей Красной армии. Транспортному отделу ОГПУ следовало организовать бесперебойную перевозку выселяемых в эшелонах, срочно разработать инструкцию о порядке следования и охране эшелонов. Г.Г. Ягода приказывал органам ТО ОГПУ обеспечить бесперебойное снабжение выселяемых кипятком на всем пути следования эшелона, а также обслуживание и медицинской помощью по линии НКПС. ТО ОГПУ организовать питательные пункты на станциях, с подачей горячей пищи не реже раза в двое суток. ТО ОГПУ приказывалось усилить информационно-агентурную работу по линии железных дорог. Особым Отделам – в армии, особенно в территориальных формированиях и тех частях, которые могут быть привлечены к операции. На время операции усилить перлюстрацию корреспонденции. В частности обеспечить 100 % просмотр писем, идущих в Красную армию, а также усилить просмотр писем, идущих за границу и из-за границы. Усиление аппарата Политконтроля провести за счет мобилизуемого чекзапаса. Приказывалось усилить охрану границ, усилить охрану всех важнейших госсооружений и предприятий, особенно элеваторов, усилить охрану и агентурное обслуживание всех тех пунктов, где храниться оружие, артимущество и т.п. И, наконец, Г.Г. Ягода приказывал всемерно усилить работу органов ОГПУ в городе для полного выявления настроений городских прослоек, их связей с деревней и ликвидации проявлений организованной контр-революционной активности. Приказывалось добиться всемерного усиления борьбы с уголовным бандитизмом и уголовщиной вообще по линии УГРО[7]. Волна незаконного насилия захлестнула страну. Началась кампания раскулачивания, масса разного рода комиссий и уполномоченных спешно составляли списки и приступали к репрессиям. Была даже дана Директива, по которой в разряд кулацких хозяйств должно было попасть от 3 до 5%. В ходе политики партийного руководства, проводившего индустриализацию за счет ограбления сельского населения страны увеличилось число убийств, террористических актов, создавались вооруженные формирования крестьян и казаков. Традиционализм и религиозный исламский фанатизм стали скрепляющей силой для создания повстанческих отрядов горцев Кавказа и басмачей Средней Азии. Некоторые активисты колхозного движения писали в партийные и советские органы, своим товарищам: «Тов. Кирилов … был убит 12 марта 1930 г. бандитами…, есть и еще убитые ленинградские кожевники». «Дорогие товарищи, я буду просить, если возможно, вышлите мне из Москвы карманное оружие, потому что у нас сейчас идет решительная борьба … И есть такие, которые угрожают убийством»[8]. На Северном Кавказе полк ОГПУ был окружен и полностью уничтожен восставшими казаками. По самым скромным подсчетам в 1929 году произошло 1 300 массовых крестьянских выступлений и совершено свыше 3 000 террористических актов за первые три месяца 1930 года. В Московской области было зарегистрировано свыше 500 массовых антиколхозных выступлений, и число их продолжало расти[9]. Зимой 1930 года несколько отрядов войск ОГПУ борются с бандитами в Нижне-Волжском и Северном краях, в районах Центральной Черноземной области, на Урале, в Башкирской АССР, Нагорном Дагестане. Против восставших басмачей действовали войска всего Среднеазиатского военного округа под командованием П.Е. Дыбенко[10]. Только к осени 1931 году ему удалось разгромить основные силы многочисленных отрядов басмачей[11]. Но полностью ликвидировать движение повстанцев не удалось до конца 30-х годов. Беззаконие, несправедливость политики со стороны государства легитимизировало уход людей, прежде всего, молодежи в уголовный мир. В СССР дала резкую вспышку беспризорность и, как следствие, обострение криминогенной обстановки. Так, с 1928 по 1935 гг. количество задержанных преступников в возрасте до 18 лет увеличилось более чем в четыре раза[12]. Социальная встряска порождала условия для резкого роста общеуголовной преступности, что снова ставило задачу по усилению аппарата борьбы с преступностью. В марте-апреле 1930 года Сталин написал две статьи: «Головокружение от успехов» и «Ответ товарищам колхозникам». Для него стало неприятным фактом нарушение режима секретности операции, отсутствие нужных сил и средств, отсутствие надежных и талантливых исполнителей его воли. Как рыба из старого, дырявого невода вырывается на свободу, так и крестьяне почувствовав слабость власти в решении задач партии стали сопротивляться, стали выходить из колхозов. Сталин вынужден признать, что хорошо задуманный им план рушиться. Нужно было найти виновных. Сказав о некоторых перегибах в вопросе добровольности, он возложил ответственность за просчеты на местное руководство, у которого от успехов закружилась голова. Сталин осудил декретирование, указал на то, что ошиблись некоторые члены ЦК. Объяснил, что неверно делают те, кто уходит из колхозов. И напомнил – до полной коллективизации еще три года. Это должно было смягчить настроение в обществе. Но генеральную политическую линию никто не отменял. Большое количество арестованных требовало укрепления механизма этапирования. Постановлением ЦИК и СНК от 2 сентября 1930 года конвойная стража была переименована в конвойные войска СССР с Центральным управлением. В связи с этим Постановлением численность конвойных войск сначала была увеличена до 18,5 тысячи человек, а затем до 20 тысяч человек. К августу 1934 года в Москве, Харькове, Самаре, Новосибирске имелись конвойные дивизии, а в Ростове, Ленинграде и Ташкенте – отдельные бригады конвойных войск[13]. До 1934 года конвойные войска входили в состав рабоче-крестьянской Красной Армии. Они выполняли задачи по конвоированию подследственных в суды и доставке осужденных эшелонами и другими видами конвоев в исправительно-трудовые учреждения, где передавали администрации. До конца 50-х годов охрану лагерей и колоний осуществляли подразделения военизировано-стрелковой охраны, которые не входили в состав конвойных войск, подчинялись администрации исправительно-трудовых учреждений. В конце 1930 года стало очевидным, что для решения таких титанических задач пока еще нет ни соответствующей службы, ни подходящих людей на руководящих должностях. НКВД РСФСР обладал громоздкой структурой, исполнял функции, далекие от правоохранительной деятельности, и как следствие, его низкая эффективность в области борьбы с преступностью. Все звенья системы органов внутренних дел обнаруживали тенденцию к децентрализации. Наряду с подразделениями, находившимися на переднем крае борьбы с преступностью, сохранялись структуры, занимавшиеся коммунальным хозяйством, выполнявшие фискальные функции, осуществлявшие контроль над общественными организациями, выдавали заграничные паспорта, вели учет лишенных избирательных прав. Досадные неудачи в реализации замыслов И.В. Сталина в 1929-1930 гг. вызвали резкую критику в сторону руководства НКВД РСФСР. Заголовки газет «Правда», «Известия» и др. были недвусмысленными: «НКВД должен быть расформирован», «НК РКИ РСФСР за ликвидацию Наркомвнуделов», «Чуждые люди в Наркомвнуделе», «Бывшие свили гнездо в НКВД», «Спертый воздух в Наркомвнуделе» и т.п. Уже тогда заговорили об объединением всех правоохранительных подразделений в каком-то одном органе, например, в ОГПУ СССР. В эти годы начинается чистка в милицейской среде. В 1929 году под давлением ОГПУ значительные кадровые перестановки произошли в Московском уголовном розыске. Новым начальником МУРа стал чекист Ф.П.Фомин, а его заместителем — работники все того же ОГПУ Л.Д.Вуль и В.П.Овчинников. С января 1928 года по январь 1931 года наркомом внутренних дел РСФСР был В.Н. Толмачев[14]. Он предлагал число кадровых сотрудников милиции свети до минимума, а охрану порядка осуществлять переменным составом, комплектуемым из трудящихся в порядке общественной повинности. В.Н. Толмачев отказался передать в исправительно-трудовые лагеря ОГПУ из колоний, подведомственных НКВД РСФСР, всех осужденных со сроком лишения сводбоды более 3-х лет. В этом решении его поддержали председатель СНК РСФСР С.И. Сырцов[15], председатель СНК СССР А.И. Рыков[16]. Когда об этом доложили И.В. Сталину, находившемуся в отпуске на юге, он дал В.М. Молотову поручение: «говорят, что хотят отобрать у ОГПУ уголовных (свыше трех лет) в пользу Нквнудел. Это - происки прогнившего насквозь Толмачева. Есть кое-что от Сырцова, с которым заигрывает Рыков. Я думаю, что решение Политбюро надо проводить, а Нквнудел – закрыть»[17]. Численность центрального аппарата наркомата на 1 октября 1928 года составляла 349 человек. Из них в отделе милиции – 14, в отделе уголовного розыска – 47, в Главном управлении местами заключения – 42 человека. На 1 января 1929 года в милиции РСФСР насчитывалось: государственная милиция – 37 800 человек, ведомственная милиция – 37 606 человек, уголовный розыск – 4 722 человека. Почти повсеместно «нормы обслуживания» в 3000-4000 жителей на одного работника милиции были превышены в 2 и более раз. На 1 мая 1930 года в НКВД РСФСР имелось 279 исправительно-трудовых учреждений, в которых содержалось 171 251 человек. Среди таких учреждений было 176 территориальных домов заключения, 24 лесозаготовительные колонии, 14 фабрично-трудовых, 24 – сельскохозяйственных и 18 других колоний. В Постановлении СНК РСФСР от 9 июля 1930 года отмечались незначительная партийная и рабочая прослойка среди личного состава, большая текучесть, неудовлетворительное состояние дисциплины, разложение в отдельных звеньях, низкое качество расследования уголовных дел, слабая раскрываемость. Соглашаясь с усилением административного контроля со стороны ВКП(б) в октябре 1930 г. коллегия НКВД РСФСР рассмотрела вопрос о состоянии политико-воспитательной работы в милиции и ввела в штаты городских и районных управлений милиции должность политинспектора. Интересна судьба в этот период народных комиссаров внутренних дел Украинской ССР и Белорусской ССР. Все складывалось в 1929-1930 годах не так, как задумывалось. Необходимо было перегруппировать силы, расставить нужные кадры, наказать противников и нерадивых исполнителей. Поэтому ЦИК и СНК СССР 15 декабря 1930 г. приняли совместное Постановление «О ликвидации народных комиссариатов внутренних дел союзных и автономных республик»[18]. Постановление констатировало, что на новом этапе наркоматы внутренних дел, объединяющие руководство различными, органически не связанными между собою отраслями управления и народного хозяйства - коммунальным делом, милицией, уголовным розыском, местами заключения - стали излишними звеньями советского аппарата. Таким образом, эта мера предусматривала усилить специализацию в управлении отдельными отраслями, состоявшими до того в ведении НКВД. Кроме этого, ЦИК и СНК СССР 15 декабря 1930 г. приняли секретное Постановление «О руководстве органами ОГПУ деятельностью милиции и уголовного розыска»[19]. На основании этого постановления ОГПУ СССР и его местные органы получили право не только назначения, перемещения и увольнения руководящих работников органов уголовного розыска и милиции, их инспектирования и контроля, но и использования в своих целях гласного состава и негласной сети милиции и угрозыска, их возможностей в области дактилоскопии, фотографии и т.д. Начальники главных управлений милиции и уголовного розыска стали по совместительству помощниками соответствующих начальников ГПУ. Аналогичная соподчиненность была установлена во всех административно-территориальных единицах, вплоть до района включительно. Управления милиции и управления (отделы) уголовного розыска НКВД союзных и автономных республик преобразовывались в Главные управления милиции и уголовного розыска при СНК союзных республик и управлений милиции и уголовного розыска при СНК автономных республик. Образование главных управлений милиции и уголовного розыска сопровождалось формированием в их структурах политотделов, а на низовом уровне - политинспекций, вместо политинспекторов. В соответствии с Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 31 декабря 1930 г. «О мероприятиях, вытекающих из ликвидации наркомвнудела РСФСР и наркомвнуделов автономных республик» местные административные отделы также были реорганизованы в управления милиции и уголовного розыска, действовавшие отныне на правах отделов исполкомов соответствующих Советов. В условиях значительного роста промышленной базы страны продолжало возрастать значение охраны государственных предприятий, государственного, общественного и кооперативного имущества силами ведомственной милиции. После ликвидации административных отделов в городах заключение договоров на принятие объектов под охрану ведомственной милицией было возложено на городские управления милиции и уголовного розыска. Соглашения заключались в соответствии с разработанным Главным управлением милиции и уголовного розыска при СНК РСФСР типовым договором на охрану отдельных объектов силами ведомственной милиции[20]. Другие функции, ранее осуществлявшиеся НКВД, передавались соответствующим управлениям коммунального хозяйства союзных и автономных республик; в президиумы исполкомов местных Советов; наркоматам юстиции соответствующих республик. СНК СССР утвердил 25 мая 1931 г. первое общесоюзное Положение о рабоче-крестьянской милиции[21], имевшее юридическую силу до 1962 г. Таким образом, была создана единая правовая база для деятельности милиции в общесоюзном масштабе. Отныне центральными органами являлись Главные управления милиции союзных республик, созданные при совнаркомах, а местными - районные, краевые и областные, а также управления милиции автономных республик. В конце 1931 г. произошла легализация ранее секретных взаимоотношений милиции и органов ОГПУ путем создания в составе ОГПУ СССР Главной инспекции по милиции и уголовному розыску, а в республиканских, краевых и областных органах ОГПУ - особых инспекций по милиции и уголовному розыску. На них было возложено руководство оперативной работой соответствующих органов милиции и уголовного розыска, контроль и инспектирование их деятельности, назначение, перемещение и смещение руководящего состава, ответственность за политико-моральное состояние кадров. В результате была обеспечена строгая централизация руководства милицией, ослабление ее связей с местными органами власти различного уровня, т.е. произошло то, к чему ОГПУ стремилось еще в 20-е годы и что отвергалось как несоответствующее Конституции. В этот период окончилась дискуссия о бытии войск ВЧК-ОГПУ. Такие войска были нужны, и должны совершенствоваться и укрепляться. В 1931 году Приказом ОГПУ СССР был утвержден Устав службы внутренних войск. Затем было утверждено «Наставление по оперативно-боевому использованию» войск ОГПУ (НОБИ-31), которым определялся порядок действия войск при проведении чекистско-войсковых операций. На войска возлагались задачи по обеспечению государственной и общественной безопасности, охране социалистической собственности и общественного порядка, а в военное время – охрана тыла фронтов, прифронтовой полосы и коммуникаций, ведение борьбы с бандитизмом, задержание дезертиров, борьба с диверсантами и разведывательными группами противника, проникающими в тыловые районы страны. В это неспокойное время необходимо было усилить охрану старых и новых военных предприятий. Постановлением СНК СССР от 25 февраля 1932 года 466 предприятий и сооружений, имевших исключительное значение для обороны страны, подлежали передаче под охрану войск ОГПУ СССР. Возрастающее значение железнодорожного транспорта в экономике и обороне страны обусловили принятие мер по усилению охраны железных дорог. Постановлением Совета Народных Комиссаров от 4 декабря 1931 года устнавливалась не военизированная, а войскавая охрана железных дорог, для чего учреждались войска ОГПУ по охране железнодорожных сооружений. Необходимо было принять под охрану 1263 железнодорожных объекта, в том числе железнодорожных мостов – 734, тоннелей – 107, водокачек – 231, электростанций – 44, заводов и депо – 97, мобилизационных баз – 36, других объектов – 14. Численность войск по охране железнодорожных сооружений определялась в 47 тысяч человек. Противовоздушную оборону этих объектов предусматривалось обеспечить также силами войск ОГПУ, поэтому 3000 человек выделялось для создания зенитно-артиллерийских и зенитно-пулеметных подразделений и частей ПВО войск ОГПУ[22]. Ввиду возрастающей потребности в кадрах в 1930-1932 гг. в Новом Петергофе, Харькове, Бабушкине и Саратове для подготовки командиров и политработников были созданы первая, вторая, третья и четвертая школа пограничной охраны и войск ОГПУ СССР. С 14 мая 1930 года в г. Ленинграде начала работать Ленинградская бронетанковая школа погранохраны и войск ОГПУ СССР, готовившая кадры специалистов для мотомеханизированных подразделений войск. В мае 1932 года в Ростове открылась школа подготовки комсостава (состоялся один выпуск). В июне 1933 года стало функционировать отделение погранохраны и войск ОГПУ при Институте физической культуры имени Лесгафта на 30 человек. Подготовка кадров для конвойных частей до 1934 года осуществлялась через школу младшего командного состава конвойной стражи СССР с повторным отделением среднего командного состава (курсы переподготовки) и через систему военно-учебных заведений Красной Армии. С 1930-1931 учебного года на командирскую подготовку в войсках ОГПУ, как и в РККА, было отведено 42 часа в месяц вместо 6-8 часов, предусматривавшихся ранее. Командирская подготовка стала включать в себя марксистско-ленинскую, чекистскую, тактическую и военно-техническую учебу. Теоретические знания проверялись на практике в ходе войсковых учений. В 1932 году были проведены специальные маневры под Москвой. В них участвовали дивизия особого назначения войск ОГПУ, Высшая пограничная школа, академии и училища Московского военного округа, диверсанты-парашютисты под командованием С.А. Ваупшасова. Общевойсковые учения при участии войск ОГПУ были проведены осенью 1932 года в Ленинградском военном округе. Масштабы общеуголовной преступности требовали укрепления системы милицейских органов. Росту и ожесточению преступности способствовал недостаток продовольствия. Подступал голод. Поменялась направленность преступления. Теперь объектом преступного деяния все более становиться государственная (общественная, социалистическая) собственность. Волну хищений попытались сбить, используя Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». За хищение этой собственности должна была применяться высшая мера социальной защиты – расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества. Размер похищенного и обстоятельства крайней необходимости, голодная нужда не имели значения. Суды не редко выносили суровые приговоры даже за мелкие кражи, например, колосков с поля. В Постановлении отражается напряженность социальной борьбы. Общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) являлись основой советского строя и лица, покушавшиеся на нее, должны были рассматриваться как враги народа. Для «кулацко-капиталистических элементов», которые применяли насилие и угрозы или «проповедовали» применение насилия и угроз к колхозникам с целью заставить их выйти из колхоза, с целью разрушения колхоза Постановление предусматривало наказание в виде лишения свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь. Для исполнения подобных постановлений нужна была сила. ЦИК и СНК СССР 27 декабря 1932 г. приняли Постановление об образовании первого всесоюзного органа милиции Главного управления рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ) при ОГПУ СССР и утвердили Положение о нем. С этого времени милиция выводилась из непосредственного ведения правительств союзных и автономных республик и передавалась в ОГПУ. Начальник ГУРКМ являлся одним из заместителей председателя ОГПУ СССР. На рубеже 20-30-х годов как контролируемая, так и неконтролируемая миграция охватила огромные массы людей. Видя в колхозе враждебную себе силу, крестьяне работали неохотно. В начале 30-х годов участились случаи выхода из колхозов. Несколько миллионов крестьянских хозяйств вышли весной 1930 года. В 1932 году ситуация повторилась, но в меньших масштабах. Поэтому ЦИК и СНК СССР 27 декабря 1932 г. приняли Постановление об установлении единой паспортной системы в СССР и обязательной прописке паспортов. Вряд ли случайно, что события, связанные с принятием постановления ЦИК и СНК СССР об образовании Главного управления рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР и утверждение положения о нем произошли одновременно с решением об установлении единой паспортной системы и прописке паспортов[23]. Создание ГУРКМ при ОГПУ СССР объяснялось причинами общего руководства работой управлений рабоче-крестьянской милиции союзных республик для проведения по всему СССР паспортной системы и прописки паспортов и для непосредственного руководства этим делом. Таким образом, то обстоятельство, что введение в стране паспортной системы было поручено ОГПУ, говорит о сути этого мероприятия, призванного, прежде всего, осуществить тотальный учет граждан страны для последующего манипулирования ими. В Положении о ГУРКМ при ОГПУ СССР компетенция его ограничивалась непосредственным руководством всей работой, связанной с организацией и проведением паспортной системы и пропиской паспортов. Однако в действительности, как уже указывалось, согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 г. ОГПУ и его органы на местах осуществляли руководство деятельностью милиции и уголовного розыска в полном объеме. Паспортная система на основе соответствующих постановлений 1932 г. вводилась в целях лучшего учета населения городов, рабочих поселков и новостроек и разгрузки этих мест от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях или школах и не занятых общественно полезным трудом. Одновременно было утверждено Положение о паспортах, согласно которому все граждане Союза ССР в возрасте от 16 лет, постоянно проживающие в городах, рабочих поселках, работающие на транспорте, в совхозах и на новостройках, обязаны были иметь паспорта[24]. Отныне население страны жестко прикреплялось к местам проживания или занятости. Граждане не имели права свободно менять место жительства или работы. Более того, большая часть сельского населения, в результате коллективизации оказавшегося в колхозах, была лишена и этого призрачного права, так как по положению ему паспортов не полагалось вовсе. Таким образом, в 30-х годах XX в. в России парадоксальным образом была возрождена система крепостного права, отмененная в 1861 г. В короткие с
Категория: Дмитрий Владимирович Колыхалов | Добавил: Антипатр (25.09.2010) | Автор: Колыхалов Дмитрий Владимирович
Просмотров: 4064 | Рейтинг: 4.0/3 |
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: