PALLADIUM

Меню сайта

Категории каталога

Дмитрий Владимирович Колыхалов [9]

кандидат юридических наук, доцент, председатель научного клуба "Палладиум"

Роман Сергеевич Осин [8]

студент юридического факультета Московского Гуманитарного Университета

Владислав Вадимович Цогоев [6]

студент юридического факультета Московского Гуманитарного Университета

Форма входа

Поиск

Друзья сайта

Проект защиты детей Романа Гордеева

Статистика

Мини-чат

Каталог статей

Главная » Статьи » Именной архив статей » Роман Сергеевич Осин

Марксистско-ленинское понимание равенства.

Марксистско-ленинское понимание равенства и современность. В последнее время достаточно большое внимание общественности приковано к проблеме борьбы с фальсификациями отечественной истории. Эта проблема действительно встала во весь рост, но не перед власть имущими, а перед пролетариями России и стран всего бывшего СССР, равно как и пролетариев всех стран мира. Ведь фальсификация и искажения истории закономерный прием буржуазии всех стран на идеологическом фронте классовой борьбы с целью затушить классовое самосознание трудящихся, а, следовательно, и затушить способность современного пролетариата организовываться для борьбы с капитализмом. Однако было бы крайне поверхностным полагать, что фальсификация касается лишь политической и военной истории. Политическая история есть, несомненно, одно из наиболее значимых направлений. Но не менее значимым является фальсификация истории философских учений и, прежде всего тех учений, содержание которых не выгодно господствующим классам. К такого рода учениям относится, прежде всего, марксизм-ленинизм. Поскольку логическая и мировоззренческая сила этого учения такова, что опровергнуть его не представляется возможным, враги рабочего класса, лакеи буржуазии от лженауки, применяют прием фальсификации марксизма, а уже потом этот фальсифицированный марксизм «опровергают». В настоящее время краеугольным камнем всей антимарксистской апологетики является вопрос о марксистско-ленинском понимании равенства. Причем, естественно, основной упор делается именно на ленинско-сталинское понимание равенства, ибо именно ленинско-сталинская теория социального равенства практически проводилась в жизнь. Многими современными учеными утверждается, что, дескать, марксизм это утопия, провозглашающая полную уравниловку, а большевики это утописты, которые проводили казарменную уравниловку в жизнь, а неравенство же «по природе» свойственно человеку. В этой статье мы попытаемся обосновать и показать, что учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, ничего подобного не утверждало. Напротив именно большевистское понимание социального равенства является подлинно научным и практически осуществимым. С нашей точки зрения, необходимо остановится на причинах возникновения теории социального равенства вообще и марксистской в частности, разобрать ключевые понятия, ибо без них невозможно провести сколько-нибудь добросовестного исследования проблемы понимания равенства в контексте философии марксизма, показать непосредственно сталинский вклад в развитие теории социального равенства. Итак, равенство - это понятие, означающее одинаковое положение людей в обществе, имеющее, однако, различное содержание в различные исторические эпохи и у разных классов[1]. Во все периоды истории классового общества мы имеем дело с диктатурой того или иного класса. Действительно, если опираться на ленинское определение государства как «машины для господства одного класса над другим»[2], то не сложно понять, что раз существует государство, значит, существуют классы, а раз существуют классы, значит, мы имеем социальное неравенство и диктатуру, то есть господство одних над другими. Для марксистов это аксиома. Исходя из такого положения вещей, угнетенные классы всю свою историю были вынуждены бороться за свои права. В этой борьбе и родилась идея равенства. Как справедливо указывал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», требование равенства «естественная инстинктивная реакция против вопиющего неравенства»[3]. Само социальное неравенство и породило требование социального равенства. Следует отметить, что требование любого равенства всегда связано с конкретной исторической эпохой и может изменяться во времени. Не спроста Ф. Энгельс говорил, что идея социального равенства «есть что угодно, только не вечная истина»[4]. В этой фразе можно еще и еще раз увидеть подлинную научность марксистской философии, которая в противовес буржуазным абстрактным «моделям» гражданского ли общества, правового ли государства, фашистской ли диктатуры и прочих «обманок» для трудящихся, не создает никаких идеальных моделей, а признает временный и исторически определенный характер любой идеи, пусть она даже будет самой, что ни на есть прогрессивной, но ее прогрессивность будет все же не вечной, а временной, исторически определенной и исторически необходимой. Представления о социальном равенстве появились с самого начала классового расслоения общества. Во все времена люди стремились к социальному равенству и социальной справедливости. Во все времена существовали и свои теории равенства. Однако следует отметить, что такие представления носили крайне размытый характер и сводились, по большей части, к примитивной уравниловке. В рабовладельческом и феодальном обществе, христианство знало только одно равенство - равенство первородного греха[5]. Связано это было, на наш взгляд, с тем, что общество еще не достигло того уровня развития науки и техники, потому господствующие классы могли обманывать народ мифами про «жизнь после смерти», «божественную силу» и пр. Однако, в результате обострения классовой борьбы и буржуазных революций на смену мифическому равенству первородного греха, пришло более прогрессивное и реалистическое правовое равенство. Однако какие бы права не провозглашались буржуазными конституциями, чтобы не говорили нам про эталоны буржуазной демократии, которая обеспечивая равенство в правах, делает максимум для обеспечения равенства, все это лишь формы и ничего больше. Некоторые современные представители буржуазной общественной науки говорят, что, дескать, равенство может быть только правовым и никаким иным. Когда речь заходит о социальном равенстве, то все они в один голос начинают ссылаться на уравниловку и утопичность этих идей, глубоко искажая саму сущность марксизма-ленинизма. Разберем, к примеру, утверждение известного государствоведа, доктора юридических наук, профессора М.И. Байтина, который в своей монографии «Сущность права» пишет, что «сама жизнь показала, что люди в силу особенностей, свойственных каждому индивиду, неодинаковы, вследствие чего не могут быть уравнены между собой ни физически, ни интеллектуально, ни материально. Положения марксизма о высшей фазе коммунизма как светлом будущем, которое принесет полное экономическое равенство по принципу «каждому по потребностям», как показал опыт СССР и других стран, оказались утопией»[6]. И далее автор заключает: «единственно возможный и реально существующий вид равенства – это формально (конституционно) закрепленное юридическое равенство всех граждан без исключения перед законом»[7]. В этих словах, автор производит сразу несколько крупных подмен и искажений: 1. «Сама жизнь показала, что люди в силу особенностей, свойственных каждому индивиду, неодинаковы, вследствие чего не могут быть уравнены между собой ни физически, ни интеллектуально, ни материально». В этой фразе мы видим, во-первых, пафос «реалиста», мол, сама жизнь показала, что ваши идеи никуда не годятся и что этого не может быть. Во-вторых, автор умышленно или по непониманию, пользуется приемом подменой тезиса. Профессор Байтин занимается тем, что утверждает о невозможности уравнять людей, с чем не спорит и марксизм. И если бы автор после этого бы написал «но в контексте марксизма предполагается достичь именно не уравниловки, а равенства» затем описал что означает социальное равенство по марксизму и указал на отличие марксистско-ленинского понимания равенства от обывательского понимания уравниловки, тогда бы М.И. Байтин предстал в наших глазах настоящим ученым. Однако профессор юриспруденции, сделавший себе имя на марксизме-ленинизме, даже не собирается утверждать этого. Напротив, продолжая свою фразу, он делает вторую подмену. 2. «Положения марксизма о высшей фазе коммунизма как светлом будущем, которое принесет полное экономическое равенство по принципу «каждому по потребностям», как показал опыт СССР и других стран, оказались утопией». В этой части тезиса, мы видим сразу несколько передергиваний и грубых пренебрежений элементарных научных принципов оценки. Во-первых, грубо искажены положения марксизма о высшей фазе коммунизма как «светлом будущем». Никогда Маркс и Энгельс не говорили, что коммунизм это общество без проблем и противоречий. Такое понимание коммунизма выработали прислужники Хрущева, писавшие третью Программу КПСС, но никак не Маркс с Энгельсом. Для опровержения подобных извращений марксистского учения, приведем конкретное высказывание Ф. Энгельса относительно идеального и совершенного общества и государства. Ф. Энгельс своей знаменитой работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» пишет, что «история так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества; совершенное общество, совершенное «государство», это — вещи, которые могут существовать только в фантазии. Напротив, все общественные порядки, сменяющие друг друга в ходе истории, представляют собой лишь преходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей. Каждая ступень необходима и, таким образом, имеет своё оправдание для того времени и для тех условий, которым она обязана своим происхождением. Но она становится непрочной и лишается своего оправдания перед лицом новых, более высоких условий, постепенно развивающихся в её собственных недрах. Она вынуждена уступить место более высокой ступени, которая, в свою очередь, также приходит в упадок и гибнет»[8]. Думается, что вышеприведенная цитата Энгельса не оставляет места для комментариев. Энгельс представляет идеальное общество как «фантазию». Упрекать же основоположников научного коммунизма в том, что они проповедовали уравниловку - значит фальсифицировать философию марксизма, тем самым помогать буржуазии угнетать трудовой народ, но этого видимо не понимает наш «объективный» и «деидеологизированный» «ученый». Во-вторых, автор, говоря о принципе коммунизма «по потребностям» истолковывает этот принцип в направлении «бери сколько хочешь». Однако если посмотреть полностью формулу Маркса, то она звучит так: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[9]. В этих строках Маркса звучит та мысль, что в коммунистическом обществе, где реализуется принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям», творческий, интересный, развивающий человеческую личность, труд сам является первой жизненной потребностью. Говоря проще, человек при коммунизме занят тем, что тратит свое время не в праздном животном веселии, а в творческом саморазвитии, изучении окружающей природной и социальной среды, с целью ее дальнейшего преобразования. И берет человек столько сколько нужно ему для продолжения жизнедеятельности. Это крайне глубокая тема, не входящая в рамки настоящей статьи, требующая отдельной книги, а скорее всего, нескольких томов изложения. Однако коснуться ее здесь было необходимо. В-третьих, наш государствовед дал насквозь ложную посылку относительно того, что крушение социализма в СССР якобы показало несостоятельность марксизма. Если быть чуть более проницательным, и не судить с позиции обывателя, который живет в лучшем случае одним годом, необходимо понять, что каждая новая формация приходит не сразу, а постепенно, порой столетиями. Капитализм начинал зарождаться еще в 14-15 веке на территории современной Италии, а окончательное его становление можно наблюдать лишь в 19 веке. И для доктора юридических наук М.И. Байтина не понимать это значит расписаться в своей полной научной несостоятельности. 3. Что же касается заключения автора относительно того, что «единственно возможный и реально существующий вид равенства – это формально (конституционно) закрепленное юридическое равенство всех граждан без исключения перед законом», то тут мы можем видеть не что иное как молитву буржуазного ученого, который просто напросто не хочет видеть объективного хода развития истории и, создав свои собственные образы марксизма (ученый, подчеркиваем, извращает, а, затем, уже критикует этот извращенный «марксизм»), сам же от этого образа открещивается и говорит что все это утопия. Таким образом, как мы можем видеть на примере вышеприведенного профессора, буржуазные обществоведы борются с ветряными мельницами, которые сами же себе придумывают и выставляют их за «опровергнутый жизнью марксизм». Тем не менее, идея социального равенства, несмотря на все невзгоды, встречающиеся на ее пути, претерпела серьезную эволюцию. Надо сказать, что в домарксистской общественной мысли идеи социального равенства по большей своей части сводились к разного рода утопиям. И лишь к середине XIX века, в ходе непрекращающейся классовой борьбы и как идейное оружие в классовой борьбе, идея социального равенства сложилась в стройную и научно обоснованную концепцию, название которой – марксизм. Именно в марксизме впервые в истории нашла свое выражение научно обоснованная идея социального равенства. Особенность марксистской концепции социального равенства состоит именно в том, что эта идея перестала опираться на одни добрые, но бесполезные пожелания, а превратилась в стройную, научную теорию, которая берет за основу не то, как «должно быть», а то как сделать из того что есть то что должно быть, или проще говоря, как то, что есть естественным путем, в результате развития производительных сил перерастет в то, что должно быть. Остановимся на марксисткой концепции равенства чуть подробнее. В марксизме выделяется два вида равенства: политико-правовое и социально-экономическое. Дальше этого марксизм идти не смеет, ибо всем понятно, что по своим умственным, физическим, половым и пр. качествам люди изначально не равны. Политико-правовое равенство представляет требования буржуазии, которые носят прогрессивный характер на определенной ступени исторического развития общества, позволяют освободить производительные силы от оков феодализма и создают благоприятные условия для классовой борьбы пролетариата за политическую власть. Как справедливо писал о революционной роли буржуазии в истории, К. Маркс «Буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль. Буржуазия, повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его «естественным повелителям», и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой»[10]. Буржуазия небезосновательно требовала закрепление формального правового равенства, ибо феодальные оковы мешали ей развивать производительные силы и получать новую прибыль. Неспроста в числе «священных» требований всех без исключения буржуазных конституций лежит требование неприкосновенности частной собственности на средства производства. Именно в этом есть основная суть всех буржуазных конституций и именно этому положению подчинены (пусть и, порой, негласно) все остальные права и обязанности, которые дает гражданину буржуазное общество. Однако буржуазия сама же и создает условия для своего уничтожения. Мы уже не раз указывали на известное всем противоречие между капиталом и трудом или между производством и присвоением, которое в настоящее время достигло своего апогея. Потому не будем здесь еще раз вскрывать сущность буржуазной эксплуатации, прибавочной стоимости и прочих негативных и, в тоже время, естественных моментов капиталистической формации. В данном случае нас именно интересует эволюция идеи равенства. Как было отмечено выше, для буржуазии во все времена ее существования была характерна идея именно правового равенства. Конечно, если это правовое равенство становилось препятствием к увеличению прибыли, то всегда находились нужные поводы, чтобы это препятствие обойти «законным» ли или «незаконным» путем. Но, все же, внешне буржуазия старается соблюдать формальное равенство перед законом. Что предлагает пролетариат? Пролетариат идет куда дальше буржуазии и его требования сводятся уже не к установлению формального правового равенства всех классов общества. Его требования сводятся к уничтожению классов вообще. А для этого необходимо уничтожить частную собственность на средства производства. Надо сказать, что в настоящее время появились политические силы, которые пытаются примирить частную собственность и общественную, соединить эти принципиально противоположные и не соединимые моменты. Или идут еще дальше и провозглашают социализм, но с рыночной экономикой и буржуазным государством. В связи с этим хочется напомнить требование Маркса, которое сводилось к следующему: «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности»[11]. Нам думается, что этим положением должны руководствоваться все современные коммунисты и все те, кто считает себя коммунистами. Это положение должно уберечь марксистки непросвещенных, но коммунистически настроенных людей от того, чтобы не попасть на удочку очередных «друзей народа», играющих на лево-патриотических настроениях масс и уводящих их от настоящего коммунистического движения. Однако вернемся к пролетарскому равенству. Итак, социальное равенство для пролетариата является не требованием уравнять классы в правах, а требование уничтожить вообще все классы. Что это может означать? Для этого необходимо разъяснить само понятие «класс». Ленин писал, что «классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают»1. Исходя из ленинского определения, мы можем выделить признаки классов: 1. Место в системе общественного производства. 2. Отношение к средствам производства. 3. Роль в общественной организации труда. 4. Способ получения доли общественного богатства. 5. Размер получения доли общественного богатства. Сразу же отметим, что говоря о признаках класса мы должны четко понимать факт социального неравенства по всем этим признакам. Эти признаки являются универсальными для любого класса. Главным же из всех приведенных признаков философская наука считает отношение к средствам производства2. Исходя из ленинского определения понятия «класс» и требований пролетариата, мы можем конкретизировать лозунг «уничтожение классов». Уничтожение классов это значит: 1. Уничтожение неравенства по линии места в системе общественного производства. 2. Уничтожение неравенства в отношениях к средствам производства. 3. Уничтожения неравенства в роли в общественной организации труда. 4. Уничтожение разных способов получения доли общественного богатства (имеется в виду способ наемного труда). 5. Уничтожение неравенства в размере получения доли общественного богатства. Но что означают все эти пункты. У непросвещенного читателя может создаться впечатление, что большевики хотят «взять все и поделить», а у основоположников по поводу равенства при социализме и коммунизме есть лишь общие слова. Конкретно механизмы осуществления такого равенства не прописаны. И тут мы обращаемся к трудам И. В. Сталина, который с марксистско-ленинских позиций блестяще раскрыл и разъяснил смысл марксистко-ленинского понимания социального равенства при социализме и коммунизме. Для этого мы намеренно приведем длинную цитату И. В. Сталина, в которой пояснена вся суть марксистского понимания социального равенства, а, следовательно, и пролетарского его понимания. Как говорил Сталин в Отчетном докладе XVII съезду ВКП(б): «Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т. е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того, как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству пли по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма. Вот вам марксистское понимание равенства»[12]. И далее Сталин резюмирует «Никакого другого равенства марксизм не признавал и не признаёт. Делать отсюда вывод, что социализм требует уравниловки, уравнивания, нивелировки потребностей членов общества, нивелировки их вкусов и личного быта, что по плану марксистов все должны ходить в одинаковых костюмах и есть одни и те же блюда, в одном и том же количестве, - значит говорить пошлости и клеветать на марксизм. Пора усвоить, что марксизм является врагом уравниловки»[13]. Мы намеренно привели столь длинную цитату Сталина, дабы показать подлинную сущность большевистского понимания равенства как равенства подлинных возможностей. Ведь как, если ни так понять равное освобождение трудящихся от эксплуатации, равную отмену для всех частной собственности на средства производства, равную обязанность всех трудиться по своим способностям и получать по труду, а при коммунизме по потребностям? Большевистское понимание равенства именно и имеет в виду не приписываемую буржуазной пропагандой и общественной уравниловку, а именно создание равных для всех трудящихся социально-экономических возможностей. И коммунистический принцип «по потребностям» тем отличается от принципа «по труду», что учитывает неравенство людей во вкусах, физических возможностях, особенностях. Коммунистический принцип «по потребностям» состоит именно в возможности человеком удовлетворить свои материальные и культурные потребности, чего не может дать принцип по труду и, уж тем более, никогда не даст капиталистический строй, у которого принцип один «по труду с рабочего, по прибыли капиталисту». Достаточно привести пример двух людей, которые работают в полную силу отдают одинаковое количества труда и получают одну и ту же заработную плату. Казалось бы, чем не равенство? А все таки это не будет равенством, потому что у этих людей могут быть разные бытовые условия: допустим у одного семья, другой же живет один; у них может быть физическое неравенство, скажем один выше другой ниже, один болеет и ему нужно, где то потребить больше, где то работать меньше и пр. И именно из таких бытовых элементов и складывается концепция коммунистического социального равенства. Могут, конечно, возразить, дескать, и буржуазная демократия предоставляет с помощью правового равенства равные возможности, а дальше все уже зависит от конкретного человека, его активности, деловых качеств и пр. Однако если присмотреться к «возможностям», предоставляемым буржуазными конституциями, то сразу видно, что все эти возможности по изначальной своей сущности являются насквозь буржуазными и представляют собой, в конечном счете, возможности буржуазии обогащаться за счет самой жесточайшей скрытой и открытой эксплуатации пролетариата. Ведь само собой очевидно, что если самые демократические буржуазные конституции провозглашают следом за равенством право частной собственности и наемного труда, то не может быть и речи о равных возможностях, ибо когда один работает на другого (а наемный труд именно это и означает), то объективно не может быть никакой справедливости и никакого равенства как фактического, так и правового. Ни для кого не секрет, что крупнейшая буржуазия во всех странах подкупает суд, органы государственной власти, средства СМИ и пр. В ряде буржуазных государств действует организованная система лоббирования нужных для буржуазии законов и т. д. и т. п. Возможности, которые предоставляет социализм, берут за основу экономический признак, потому являются реально действующими, реально осуществимыми. Социалистические возможности сопровождены отменой частной собственности на средства производства и запретом наемного труда, а ведь именно избавление от этих двух факторов нашей сегодняшней жизни и есть залог успеха в деле борьбы за подлинную социальную справедливость, подлинное социальное и правовое равенство. Сегодня любят говорить, о том, что Конституции СССР представляли собой не более чем декларации и не реализовывались в жизни. Особенно так любят говорить о наиболее демократической Сталинской Конституции. Так, ряд современных буржуазных правоведов утверждает, что, дескать, «демократизация политического строя имела, однако, преимущественно внешний характер»[14]. Однако если мы хотя бы попытаемся понять классовую сущность всех советских конституций, то легко поймем, что из самого их содержания вытекает то, что не может быть и речи о свободе слова против социалистических завоеваний, против советской власти, марксистско-ленинской идеологии, так как это не укладывается в рамки классовой целесообразности пролетариата. В ст. 125 Сталинской Конституции четко сказано, что права и свободы гарантируются «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя». Какая может быть свобода для буржуазной пропаганды, если основными целями предоставления этих свобод является укрепление социализма? Что пролетариат себе враг, чтобы искусственно взращивать и укреплять позиции своих классовых врагов?! Да и вообще, пусть эти господа покажут государство, которое допускает свободную критику не «отдельных недостатков», а всей системы общественных отношений?! Любое государство это всегда диктатура господствующего класса и любое государство дозволяет критиковать себя лишь до того момента, пока оно не чувствует опасности критики. Да и если взглянуть на фактическое положение вещей, то все суждения о декларативности советских Конституций не выдерживают никакой критики. Так, к примеру, всем известно, что в Советском Союзе было бесплатное образование, право на труд в форме гарантированного трудоустройства и обязанности трудиться как защиты трудящихся от тунеядствующих паразитарных элементов. Всем известны и общественные фонды потребления, которые составляли достаточно большую долю в структуре доходов трудящихся. Так, в совокупном доходе семей рабочих промышленности СССР выплаты и льготы из О. ф. п. составили 14,5% в 1940, 22,3% в 1972; в доходах семьи колхозника соответственно 14,9% и 20,0%[15]. Таким образом, если исходить не из абстрактных буржуазных ярлыков и представлений о «правах человека», а из реальных фактов советской жизни, то мы сможем заметить, что социально-экономические права, по своей сущности главные, реализовывались всегда в полном объеме. Что же касается прав политических, то сам факт наличия советской государственности говорит о том, что это была самая подлинно демократическая республика в мире. Еще один момент, который требуется пояснить, это момент, связанный с уравниловкой. Мы показали выше, что большевизм и уравниловка суть чуждые и противоположные друг другу вещи. Однако нам могут возразить: как так, ведь на практики в СССР была самая настоящая уравниловка. И здесь господа буржуазные пропагандисты ошибаются. В Советском Союзе не было уравниловки. Если мы посмотрим на структуру советского общества, то быстро увидим, что разрыв в доходах был и там. Другое дело, что этот разрыв колебался в рамках 3-4 раз[16], а не 50 как сейчас. Необходимо четко разъяснить, что марксизм и как его развитие большевизм (ленинизм-сталинизм) признает тот факт, что одинаково жить никогда никто не будет. Да этого и не нужно. Если мы исходим из того факта, «что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству пли по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма»[17], то из этого закономерно следует вывод о том, что и материальное положение полностью одинаковым у людей не будет ни при социализме, ни при коммунизме. И здесь уже, наши оппоненты могу сказать «ваша теория доведена до самоотрицания», но сказав так, они не учтут того аксиоматического для социализма и коммунизма факта, что прибавочная стоимость распределяется не среди капиталистов, а среди всего общества свободных тружеников, поэтому она перестает при социализме быть прибавочной стоимостью. Таким образом, то неравенство, которое будет иметь место быть, не будет классовым. Оно будет представлять лишь неравенство потребностей, которые согласно марксизму не могут быть у всех равными. Проще говоря, марксизм отрицает именно эксплуатацию человека человеком и классовое деление общества, признавая при этом, некоторое неравенство между людьми, связанное чисто биологическими факторами. В этом статье мы лишь бегло коснулись фундаментальной проблемы марксистско-ленинской теории – проблемы социального равенства. Этот вопрос нуждается в отдельном исследовании, здесь же мы в самых общих чертах попытались показать, что марксизм-ленинизм и уравниловка вещи в корне противоположные и общего у них ничего не было, нет и быть не может. [1] Философский словарь. Под ред. Розенталя М. М. Издание третье. М. 1972. С. 341. [2] См. В. И. Ленин. Избранные произведения в шести томах. Издательство ЦК ВКП(б). 1934 год. Том VI. С. 298. [3] Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М. СОЦЭКГИЗ. 1931. С. 97. [4] Там же. [5] Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М. СОЦЭКГИЗ. 1931. С. 97. [6] Байтин М.И. Сущность права. М. 2005. С. 153. [7] Байтин М.И. Сущность права. М. 2005. С. 153. [8] Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии. Карл Маркс. Избранные произведения в 2-х томах. Т. 1. С. 322. [9] К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 19. М. 1961. С. 20. [10] К. Маркс. Манифест Коммунистической партии // Избранные произведения в 2-х томах. Т. 1. Партиздат ЦК ВКП(б). 1937. С. 151. [11] К. Маркс. Манифест Коммунистической партии // Избранные произведения в 2-х томах. Т. 1. Партиздат ЦК ВКП(б). 1937. С. 160. 1 Ленин В. И. Сочинения. Великий почин. Т. 29. С. 388. 2 Афанасьев. В. Г. Основы философских знаний. М. 1962. С. 251. [12] Сталин И. В. Отчетный доклад XVII съезду ВКП(б) // Сочинения. Т. 13. М. 1951. С. 355. [13] Там же. [14] Чиркин В. Е. Конституционное право России. Учебник. М. 2006. С. 40. [15] Большая советская энциклопедия// [16] Зюганов Г. А. // информационный бюллетень. МГК КПРФ. Правда. Февраль 2008. [17] Сталин И. В. Отчетный доклад XVII съезду ВКП(б) // Сочинения. Т. 13. М. 1951. С. 355.
Категория: Роман Сергеевич Осин \| Добавил: Роман (27.02.2011)
Просмотров: 3312 \| Комментарии: 1 \| Рейтинг: 0.0/0 \|

Всего комментариев: 0


Имя *:
Email *:

Код *: